Как журналист «Лідскай газеты» напросилась в помощники к егерю

16 Февраля 2023 33157

Колоритный дедуля в бушлате и шапке-ушанке, за плечами у которого охотничье ружье, а за душой – тысяча и одна байка про приключения на охоте. Именно таким мне почему-то представлялся настоящий егерь. Но когда возле меня притормозил лесхозовский уазик, я поняла: заблуждалась… Дмитрию Францкевичу 29 лет, и на должности егеря лесоохотничьего хозяйства «Лидское» он всего 2 года. И хотя у молодого человека еще не так много опыта в этой профессии, наш совместный рабочий день доказал: главное – любить свое дело. Ну, а остальное приложится!

Следил за порядком в городе, а теперь – в лесу.

Родился Дима в деревне Новиянка Вороновского района. До того, как пришел в Лидский лесхоз, работал в милиции. Говорит, нынешняя профессия хоть и сложнее, но больше подходит ему по духу.

– Деревенский я, понимаете? – простодушно поясняет Дима. – Мое детство прошло у реки, где купался и рыбачил с друзьями, среди сосен и берез… Я чувствую и понимаю природу, поэтому и порядок блюсти в лесу мне куда легче, чем среди людей.

– А в чем именно заключается лесной порядок? – разговор лаконично уходит в сторону обязанностей егеря.

– Во-первых, я должен регулировать численность животных на вверенной территории: лосей, оленей, косуль беречь и приумножать, а волков, лис, енотовидных собак истреблять. Отстрелу подлежат также больные и агрессивные звери. Осенью, когда начинается сезон, провожу охотничьи туры – групповые и индивидуальные. К нам приезжают люди с разных уголков Беларуси и России, поэтому, чтобы охотники уехали не только с трофеями, но и с приятными впечатлениями от отдыха, приходится проявлять и организаторские способности. Конечно же, под руководством моего наставника – инженера по охотничьему хозяйству «Лидского лесхоза» Александра Ходкевича.

– А что-нибудь интересное во время охоты случалось?

– Охотничьим фольклором пока не владею, – отшучивается мой собеседник. – Но запомнился случай, когда мы пошли на лису. Она же в это время охотилась на сойку. Причем так увлекалась, что напрочь потеряла бдительность. В итоге рыжая словила птицу, а мы – рыжую.

Приходили к нам кормиться олени, зайцы и куницы

В нашем уазике, по-простому именуемом «буханкой», несколько мешков провизии для диких копытных. А еще – солонец и… бензопила. Зачем егерю в машине этот инструмент, стало понятно уже на полпути: дорогу перегородило упавшее дерево. Но Диму, кажется, это не смутило: пару взмахов пилой – и можно ехать дальше.

– Чтобы пережить зиму, диким животным нужна помощь людей. Поэтому с декабря по март регулярно «накрываю поляну» для лесных обитателей. Если нужно, то и дорожки к подкормочным площадкам расчищаю, – поясняет мой попутчик. А вот и первая звериная «столовая», расположенная близ деревни Петюлевцы. Животных у кормушки не застаем. Но по истоптанному вокруг снегу и проложенным тропинкам легко читается, с какой стороны они приходили, по наполненности емкостей – насколько плотно позавтракали. Зерновых почти не осталось – съели. Солонец тоже слизан наполовину. Значит, нужна добавка.

В специальные отделения кормушек укладываем несколько белесых кирпичей – это спрессованная соль, которая жизненно необходима диким животным.

– Поскольку лоси, косули, олени травоядные, то со своим естественным кормом, растительной пищей, они не получают необходимые для полноценного развития минералы и микроэлементы, которые участвуют в нормальной жизнедеятельности организма животных, поэтому пополнять солонцы нужно круглый год, – объясняет «хранитель леса».

Кстати, в местах, где есть подкормочные площадки, установлены фотоловушки, чтобы там не промышляли браконьеры, которые прекрасно знают, что поймать зверя на прикормленном месте намного проще.

Не егерь, а нянька

Гуляя по лесу, замечаю под деревом маленький самодельный домик: деревянные опоры, крыша из еловых лапок, внутри какой-то настил. Что за гномики здесь живут?

– Добро пожаловать в лесное кафе «Сытый заяц», – шутит егерь.

Это же кормушка для ушастых, и как я сразу не догадалась! Подсыпали туда зерна и морковки – угошайтесь, пушистики! Кстати, подкормочные площадки, смотровые вышки и прочие лесные конструкции егери делают сами. А потом круглый год все это чинят (животные порой любят подебоширить), красят, пополняют запасами.

– А еще я гнезда для уток мастерю и по весне размещаю их на болотах и водоемах, чтобы прилетевшие с зимовки кряква и прочая дичь могли безопасно гнездоваться. В общем, не егерь, а нянька! – шутит молодой человек.

Глядя, как охотник заботится о животных, не могу удержаться от «провокационного» вопроса: «Поднимется ли рука убить того, кого собственноручно вскормил?» Дима рассуждает по-философски и приводит в пример домашних свиней и баранов. Многие хозяева им даже клички дают, но это не спасает животных от неминуемой участи. Таким, мол, человек создан. А вот настоящий охотник имеет свой строгий кодекс чести, который не позволит нанести природе непоправимый вред.

«Перепись» лесного населения

Пасмурно, небольшой туманчик от тающего снега… Служебная машина вновь медленно, но напористо пробивается по лесному бездорожью. Подумать только: рабочее место егеря – это целый лес! За день Дима Францкевич проходит порядка 10 километров.

– Площадь вверенных мне охотугодий – 11 тысяч гектаров. Чтобы сделать обход, я разбиваю эту территорию на несколько маленьких участков: сегодня – на один участок, завтра – на другой... При обходе смотрю следы, проверяю подкормочные площадки. Потом планирую, куда и что завезти. А вообще, каждый сезон у егеря разные обязанности. Например, с января по март обычно проводится подсчет лесных обителей.

– Интересно, это как? Звери в шеренгу выстраиваются, что ли? – подшучиваю.

– Вести учет животных и птиц можно несколькими способами, – поясняет мой собеседник. – Если землю припорошило снегом, то по следам на нем. Либо «шумовым прогоном» – это когда собирается много, порядка 20-30 человек. Загонщики выгоняют зверя, а люди фиксируют выбегающих. Затем по специальной формуле определяется, сколько животных находится на территории охотугодий.

Кстати, по последним данным в лесоохотничьем хозяйстве «Лидское» обитают 37 лосей, 145 косуль, 16 оленей, 180 зайцев, 60 бобров, 35 выдр, 100 куниц, 60 хорьков и около 500 уток.

Чьи это следы петляют?

Едем дальше. Егерь то и дело поглядывает по сторонам и комментирует: «Три дня назад проезжал здесь – не было следов. Смотри, по правой стороне!.. За косулями лисица гонялась. Бедняжка!”

– И как он умудряется заметить что-либо? Глаз дилетанта видит лишь поле, – думаю про себя. А вслух уточняю: – А почему лиса бедняга?

– Лиса тоже ведь хищник. И порой ей ох как хочется поохотиться на копытных! Но вот досада: размером-то хитрая бестия не вышла. Поэтому она только и может, что по полю за косулями погоняться. А если сильно повезет, то детеныша их утащить, – егерь хоть и молодой, а лес читает, как открытую книгу.

– А вон лося след, вернее, лосихи-коровы. Да просто они различаются: лось большой, грузный. Он когда на ногу опирается, отпечаток получается широкий, «разлапистый», а лосиха «лодочкой» идет. Обрати внимание: на деревьях кора содрана – это у лося рога новые растут, зудят, чешет он их, – учит Дмитрий. – А вон туда, в сторонку, гляньте: там мамка с чапиками прыгала!

Чапиками в простонародье называют маленьких косуль, родившихся в мае. Уже этой весной самка принесет новых малышей, а этих отделит. Но пока эти чапики бегают с ней и учатся жить в лесу, искать корм.

Разведение оленей – благородное дело

С нетерпением ждала, когда же мы, наконец, наведаемся в лесной массив близ деревни Ольжево, где расположен вольер для благородных оленей. Два месяца назад в Лидском районе свое новоселье отпраздновали один самец, шесть самок и семь оленят–сеголеток, которых сюда специально привезли для увеличения их численности.

– Лидский лесхоз стал участником государственной программы «Белорусский лес», в рамках которой из областного бюджета было выделено 39 тысяч белорусских рублей. За эти средства мы закупили четырнадцать благородных оленей. Наш регион выбран не случайно: связано это с низкой плотностью этих животных.

Егерь пояснил:

– В Лидском районе много деревень, а лесного массива мало. Поэтому олени в наших местах не задерживаются, мигрируют в более спокойные районы. К приезду этих благородных гостей мы готовились с лета: тщательно подбирали место, оформляли соответствующую документацию, возводили изгородь. На один только забор ушло 1 200 метров сетки и 350 столбов! Внутри тоже многое построено вручную.

В вольере, площадь которого почти семь гектаров, есть все, чтобы оленям жилось комфортно и сытно: разные виды ландшафта, водоем, место, где они могли бы укрыться в непогоду.

В дикой природе олени питаются травами, злаками, опавшими листьями, желудями, не брезгуют хвоей сосны и ели, обгрызают кору молодых деревьев. И хотя в вольере все это тоже можно отыскать, столоваться копытные приходят к кормушкам: здесь всегда в достатке не только соль, сено и зерно, но и вкусняшки – регулярно привожу им свеклу, яблоки, морковку.

В конце июля период передержки будет завершен, часть ограды снимут, животные окажутся на воле и смогут заселить окрестные леса. А к декабрю работники Лидского лесхоза вновь привезут пополнение. Планируется, что это будет уже порядка 20 благородных оленей. А когда популяция достигнет значительной численности, на этот вид откроется охота. Но произойдет это не раньше, чем через 5-10 лет.

– Кстати, на днях к вольеру приходил из лесу лось. Видимо, познакомиться с новенькими хотел. Сохатый уперся головой в сетку с одной стороны, а с другой – точно также застыл вожак оленьей стаи. Жалею, что не сообразил сфотографировать, кадр получился бы знатный, – воодушевленно рассказывает Дмитрий Францкевич.

Кадров с благородными оленями не получилось и у меня, хотя объектив фотокамеры держала наготове. Животные крайне осторожны и при малейшем шорохе прячутся в густых зарослях. Даже полчаса в засаде, без движения и с выключенным телефоном, не дали результатов. Хотя и не покидало ощущение, что из чащи за мной наблюдало с десяток пар зорких глаз.