Партизанский командир. О жизни и боевом пути командира отряда «За Советскую Белоруссию» Ивана Андреевича Канашевича вспоминают его близкие

В литературе о Великой Отечественной войне за Беларусью прочно закрепилось название «партизанская республика».

С самых первых дней войны начали образовываться партизанские отряды. 22-23 июня 1941 года появились первые донесения о партизанских вылазках и диверсиях против немецких войск в западных районах БССР. К концу июня на оккупированной территории насчитывалось 2, в июле – 35, а в августе – уже 614 партизанских отрядов.

Территории Лидского и прилегающих районов не стали исключением. Под руководством Ефима Даниловича Гапеева, одного из руководителей партизанского движения на территории Барановичской области, набирало силу и партизанское соединение Лидской зоны.

Житель нашего города Геннадий Коротаев, в прошлом офицер, о том, как формировалось партизанское движение на наших землях, знает из первых уст. 

Молодым офицером в 1959 году он приехал в Лиду после окончания Иркутского авиационно-технического училища. Здесь повстречал свою любовь Зинаиду, которая, как вскоре выяснилось, оказалась дочерью Ивана и Марии Канашевичей – командира партизанского отряда «За Советскую Белоруссию» бригады имени Кирова и завхоза, разведчицы этого отряда.

– 22 апреля 1962 года мы с Зинаидой стали супругами. В этом году отметили бы 60-летие совместной жизни, но, к сожалению, верной спутницы уже нет рядом со мной, – листая страницы старого семейного альбома, рассказывает Геннадий Акимович. – Но то, что пришлось пережить этой семье в годы войны, мне знакомо не из газетных очерков и книг, а из рассказов родителей Зинаиды, а также ее самой (во время войны она была ребенком). Все без исключения они были героями, прошедшими невероятные испытания в борьбе с оккупантами. И это была их дорога мужества и славы.

 Иван да Мария

Со своей будущей супругой Иван Канашевич познакомился в поселке Минском под Кемерово, что в Западной Сибири. Тогда, в 30-е годы, здесь активно развивалась угольная промышленность, строились города и поселки. Свою лепту в благое дело вносили в том числе белорусы. Именно там повстречались и поженились Иван и Мария. В 1933 году семья переехала в город Борисов. Иван Андреевич работал шофером, а Мария Алексеевна – на кирпичном заводе. В 1939 году мужчина был направлен на строительство нового мощного аэродрома с подземными хранилищами под Лидой. Больше года семья жила врозь, а в начале 1941 года им было разрешено воссоединиться. Герой статьи вернулся в Борисов, помог собрать вещи родным, и вскоре поезд мчал его с супругой и двумя маленьким детьми на Лидчину.

– Иван Андреевич рассказал, что по приезде в Лиду город уже бомбили немецкие самолеты, – рассказывает Геннадий Коротаев. – Горела железнодорожная станция. Семья кинула все вещи и в буквальном смысле выскочила из вагона. На подводе добрались до съемной квартиры, которая находилась в районе Шейбаков. Иван Андреевич спешно прибыл на аэродром. Но там царила неразбериха. А потом пришли немцы. В один из дней хозяин квартиры сказал, что им, «восточникам», всем обязательно нужно зарегистрироваться в комендатуре, иначе расстрел. Началась совсем другая жизнь – под гнетом немецкой оккупации.

Немецкий «порядок»

Однажды, собрав несколько десятков мужчин у здания производственного управления, немцы стали выяснять, кто и где работал до войны. Когда дошла очередь до Ивана, тот ответил, что он «рабочий». Правда вскрылась сразу же (нашелся предатель).

– Тесть рассказывал, что его вывели из колонны и сильно избили. Все спрашивали, почему молчал. Тогда он ответил, что не умеет водить заграничные автомобили и не изучал их.

– Тогда будешь ездить на русских трофейных, – в гневе прокричал немец.

Так Иван Андреевич вновь попал на аэродром. Был определен в хозяйственную часть, работал водителем. Вместе с ним трудились на объекте и другие земляки. С одним из них, по фамилии Петриев, Иван Канашевич подружился. Выяснилось, что он связан с партизанами. Через какое-то время они сговорились сжечь машину, а также трактор (его немцы починили, чтобы чистить взлетное поле). Задуманное трудно было сделать, так как гараж открывал и закрывал немец. Однако случай вскоре представился. В гараже, дверь которого Иван открыл ключом, изготовленным с помощью предварительно сделанного отпечатка на мыле, стояли две накрытые брезентом машины. На них доставляли немецким частям обмундирование, ватные одеяла. Облив бензином машины, будущий партизан зажег кусок ткани и закрыл двери гаража на ключ. Гараж сгорел дотла.

После этого случая Иван Канашевич выполнил еще несколько заданий, порученных тем же пленным офицером. А после, то ли почувствовав слежку, то ли решив покинуть город, ушел с женой и детьми в леса. С того момента партизанские будни семьи наполнились участием в различных операциях, ответственных заданиях, рискованных вылазках. Активная работа Канашевича была отмечена на уровне командования. В результате ему было поручено организовать партизанский отряд из числа жителей деревни Кривичи и соседних населенных пунктов. Отряду было дано название «За Советскую Белоруссию». Месяц за месяцем он рос. Вскоре в нем насчитывалось 130 человек, в арсенале имелось 200 винтовок и автоматов.

Коменданта ликвидировать

«Порядок» в городе Березовке поддерживался немецким гарнизоном. Для немцев, по словам очевидцев, был очень важен мост через реку Неман как средство переправы и как стратегическая дорога на Новогрудок и Минск. Его строили пленные советские солдаты. Немцы пленных жестоко избивали, морили голодом, а обессилевших расстреливали. Всего военнопленных насчитывалось около 200 человек. Жили они в дощатых бараках в лагере, который был тут же, у реки Неман. А когда мост был построен, фашисты расстреляли бойцов, командиров и политработников (в 1953 году на могиле поставлен памятник – скульптура женщины в трауре). Но на этом зверства не прекратились.

Однажды один из связных партизанского отряда стал свидетелем расстрела фашистами председателя сельского Совета. Особенно лютовал комендант березовского гарнизона обер-лейтенант Штэмпак. Немец любил издеваться над людьми, видеть их мучения и в пытках был особенно изощренным. Партизаны решили уничтожить лютого фашистского палача. Но привести приговор в исполнение было не так просто: комендант отличался большой осторожностью.

– Тесть рассказывал, что ликвидировать душегуба было поручено обычному связному-пареньку, – продолжает мой собеседник. – В течение определенного времени его научили метко стрелять. В назначенный день юный партизан с книжками, перевязанными веревочкой, зашел в поселковую управу. Комендатура тогда находилась в деревянном здании на территории современного парка города Березовки. Увидел через окно, как комендант без провожатого пересек двор, вошел в дом и направился по коридору. Два выстрела в упор – и комендант Штэмпак упал навзничь, вытянув ноги. Это была очередная хорошо продуманная диверсия партизан. На лидской земле шла ожесточенная борьба с врагом.

«Полтора Ивана»

– Моя супруга Зина часто вспоминала, как их с братом расселили по хуторам, чтобы хоть кто-то, если немцы узнают о них, остался жив. Но иногда семья воссоединялась. На Рождество в 1944 году Зина, ее брат Толик находились на хуторе возле деревни Петры Докудовского сельсовета, в доме Ивана Михайловича и Меланьи Якимовны Сымановичей. Помимо них в доме также были их дочери – семнадцатилетняя Вера (связная партизанской бригады имени Кирова), младшие Галя, Елена – и командир советской разведгруппы, действующей в тылу врага, Василий Рыбиновский, которого дети из-за роста и крепкого телосложения ласково называли «полтора Ивана». Ждали связную из Лиды. После ужина взрослые отправили детей на печь спать. И тут в дверь постучали. Рыбиновский вышел, раздалась пулеметная очередь. Это были белополяки. Василий отстрелился, ранил двоих, но сам погиб. Бандиты выволокли на улицу супругов Сымановичей, убили их. Детям сказали собираться и садиться на повозку, мол, повезут всех к солтысу. А вот Вере приказали остаться. Хутор ограбили и подожгли.

Дети тогда спаслись: их отбили партизаны. От хутора же остались только стены старого дома и обгоревший новый дом. Зинаида вспоминала, что у Веры (ее пытали) были выкручены руки, а возле волос на лице виднелось небольшое отверстие от пули. Ивана и Меланью Сымановичей, их дочь Веру и Василия Рыбиновского местные жители хоронили на кладбище в Петрах. Могилы выкопали недалеко одна от другой. Когда хоронили убитых, было много людей. А в 1967 году останки командира разведывательной группы по решению районной власти перевезли и похоронили в деревне Докудово, возле обелиска, установленного в память о земляках, погибших в годы Великой Отечественной войны.

– Жена вспоминала, что вскоре их с братом на самолете вместе с ранеными партизанами перекинули через линию фронта. Мать вшила им в одежду документы. Но их, насколько я помню, они все-таки потеряли, – говорит Геннадий Коротаев. – Так они попали в детский дом. Знаю, что их даже хотели усыновить.

В это время Беларусь освободили от ненавистного врага. Командир партизанского отряда стал везде искать своих детей. След нашелся в Гомеле. Однажды Зинаида вспоминала, что в кабинете директора детского дома, куда ее позвали в один из дней, она с трудом узнала в сидевшем на стуле мужчине своего отца – он был очень худым и уставшим.

Дети вернулись в семью. Но и тогда уже для командира партизанского отряда, его земляков война не закончилась: фронт двинулся дальше на запад, а нашим землякам еще предстояло разыскивать немецких окруженцев, которые пытались глухими лесными тропами пробраться к линии фронта, к своим частям, бороться с преступностью. Многие из партизан после войны ушли служить в милицию. На улицах города Лиды потекла размеренная жизнь, ради которой пожертвовали своими жизнями Василий Рыбиновский, лидские подпольщики, партизаны и солдаты, вставшие на защиту своей земли. Их подвиг не позволяет забыть то, что было. Без прошлого нет настоящего и будущего. Наш долг – ценить и уважать память тех, кто подарил нам жизнь ценой своей.