Жительница Лиды рассказала о судьбе своего дедушки, который попал в плен к немцам, потерял семью, а после войны отстраивал родную деревню

06 Июля 2021 2051

В ноябре 1945 года в деревню Эйтуны пришел человек. В его походке угадывалась усталость, но ноги уверенно вели к родному порогу, как и истосковавшееся в разлуке, в немецком плену сердце.

«Вот дома соседей: один, другой… А где моя хата?» Вацлав Вейкуть почувствовал, как что-то сильно сжало грудь. Он еще не знал, что в мирной жизни ему больше не увидеть ласковый взгляд матери, не поцеловать ее теплые, родные руки, не опереться на крепкие плечи братьев…

Спасение летчика

Перелистывая страницы альбома с пожелтевшими от времени черно-белыми снимками, лидчанка Ирина Шарич всегда со слезами на глазах рассказывает историю своей семьи. И хоть прошло много лет с той поры, как закончилась Великая Отечественная война, залечила свои раны земля, не затягиваются они у членов ее семьи: слишком много было горя.

Ирина Шарич уверена: семейный альбом она обязательно передаст как наследство своим детям и внукам.

– Мой дедушка Вацлав Каетанович Вейкуть родился 12 ноября 1912 года в деревне Эйтуны. До него у родителей было 12 детей, но все они умерли во младенчестве. (Какая медицина тогда была?) Он стал первым выжившим ребенком в семье. Потом родилось еще трое мальчиков. Это были братья Михаил, Андрей и Александр. К сожалению, в 12 лет деду пришлось стать старшим мужчиной в семье: умер отец. Дети – мал мала меньше! Представьте, что в таком возрасте ваш сын делает непосильную работу. А он и пахал, и сеял, и косил. Пришло время – женился. 15 августа 1939 года родилась моя мама Регина. А вскоре дедушку призвали в армию как военнообязанного. Началась война. И вот эти мужчины, только отошедшие от плуга и не знавшие военного искусства, с винтовками в руках должны были противостоять хорошо обученным солдатам вермахта. Немногим удалось избежать гибели и плена. Дедушку фашисты взяли в плен, а затем вывезли на работы в Германию.

Какое-то время Вацлав Вейкуть трудился в шахтах, потом у фермера. Ухаживал за лошадьми, выполнял столярные работы. Было тяжело, но даже в таких условиях он сумел не растерять свои лучшие качества.

– Однажды дедушка работал в сарае – резал сечку животным. И вдруг в дверь вбежал летчик. Это был американец. Из-за языкового барьера объясниться они не смогли, но дедушка все понял без слов и спрятал его в сено.

Через какое-то время в постройку ворвалась группа немцев. Фашисты поставили Вацлава Вейкутя с поднятыми руками к стенке, угрожали убийством, задавали вопросы. Сено проверили штыками. Американца не ранили и не нашли. Той же ночью он ушел, оставив на память летную перчатку.

– Она была кожаной, с мехом внутри. И уже когда дедушка возвращался домой из плена, именно эта перчатка ему очень пригодилась. Как известно, кожа защищает от огня, предохраняет руки военных при использовании парашюта и приземлении, а моего родственника она спасла от серьезных обморожений. Так сложилось, что дедушка добирался домой не в вагоне поезда, а на подножке, держась рукой за обледеневший поручень. Я очень хорошо помню ту перчатку. Жаль, что не удалось ее сохранить как реликвию.

Через что прошел Вацлав Каетанович во время войны, сложно представить. Своим близким он рассказывал лишь немногое из событий тех лет. Но даже пережив тяготы немецкого плена, он и представить себе не мог, что самые страшные новости ожидают его дома.

Память одна для всех

Нашу беседу прерывает заливистое пение жаворонка. Выдержав паузу, Ирина Шарич настраивает себя на рассказ о самой трагической странице в истории семьи:

– Очень важно, что свидетели тех страшных лет успели передать нам, потомкам, исчерпывающую информацию о зверствах фашистов. И факты из жизни моей семьи в годы Великой Отечественной войны тоже подтверждают те преступления.

Утром 16 августа 1942 года в деревню Эйтуны на грузовой машине прибыл отряд неустановленного немецкого формирования. Немцы окружили дома семьи Вейкуть и семей Зданьчик и Зубель, а затем всех членов этих семей вывели из хат и отвели в конец деревни со стороны Дворища. За сараем, принадлежащим местной жительнице Елене Бобнис, всех их (12 человек) расстреляли, а затем сожгли дома.

– В числе убитых оказались мама моего дедушки Эмилия и трое его братьев: Михаил (27 лет), Андрей (24 года) и Александр (21 год), – рассказывает моя собеседница. – А еще – шесть человек семейства Зданьчик: Марек (72 года), Зофия (46 лет), Владислав (21 год), Янина (18 лет), Франтишек (15 лет) и Эдуард (12 лет). Кроме них, 18-летняя Ванда Зубель и ее мать. После проведенной экзекуции каратели поручили старосте деревни Эйтуны убрать тела жертв. В итоге они были перевезены на кладбище в деревне Трокели и там похоронены в братской могиле, которая позже была разделена на три могилы (они существуют и по сей день).

Факт совершенного в деревне Эйтуны преступления уже в мирное время был установлен на основании показаний свидетелей, в том числе близких родственников убитых, а также подтвержден справкой, выданной сельским Советом народных депутатов в Дворище 10 августа 1984 года. Считалось, что причиной убийства семей сельчан было то, что люди не являлись на работы по добыче торфа, которые велись неподалеку от Дворища. Расстрел был спланирован заранее, поскольку немцы имели список фамилий, по которому проверяли паспорта жителей деревни. Из показаний некоторых свидетелей следует, что человеком, который мог помочь немцам при составлении списка, был некто Возняк – зять владельца имения в Дворище Амберга, который в тот день прибыл вместе с немцами в деревню Эйтуны. Через год или два он был застрелен партизанами.

– К сожалению, мы до сих пор не знаем, какое немецкое формирование совершило казнь жителей нашей деревни, – продолжает рассказ Ирина Шарич. – Стремясь установить личности совершивших преступление, материал с доказательствами, касающийся убийства, в 1993 году местная жительница Марианна Вуйтович передала в отдел специальной комиссии по расследованию военных преступлений в Людвигсбурге (Германия). Следствие по выявлению доказательств по данному делу было проведено, но прекращено. В полученной копии постановления, выданного прокуратурой в Мюнхене, значилось, что на основании показаний польских и белорусских свидетелей не было возможности идентифицировать преступников. Нам, родственникам погибших, было разъяснено, что в период немецкой оккупации территория Лидского повета подчинялась комиссариату в Лиде, где стояли немецкие воинские части. Однако, в связи с отсутствием со стороны свидетелей каких-либо сведений относительно совершивших преступление в Эйтунах, нет возможности установить, служили ли лица, фактически ответственные за эти действия, в одной из воинских частей.

Храм знаний для сельских ребятишек

Долгое время Вацлаву Вейкутю было сложно справиться с болью, которую пришлось испытать, но рядом всегда были жена и дети. На месте сожженного дома был построен новый, в одной из комнат которого расположилась сельская начальная школа.

– Есть такая притча. Один древний философ, придя однажды на место строительства, увидел троих работников, занятых одним и тем же делом. Философ задал всем троим один и тот же вопрос: «Что ты здесь делаешь?» Первый ответил, что обтесывает камень, второй – что зарабатывает на пропитание. А третий промолвил: «Я возвожу храм». Вот и дедушка в своей профессии достиг многого. Но самое главное – он воздвиг храм знаний для сельских ребятишек. Этот дом и сейчас наша гордость, главное наследство семьи. Комнаты в нем просторные, потолки высокие, но самое интересное в нем – это окна. Верхняя часть каждого окна сделана по немецкой технологии и открывается наружу и вверх. Таких окон в деревнях больше не увидишь, – отметила Ирина Шарич.

Многие дома в деревне Эйтуны строились не без участия местного мастера на все руки Вацлава Вейкутя.

В жизни человека труд играет главную роль. Вацлав Каетанович мог сам сложить печь, смастерить оконные рамы, двери, вырезать наличники для окон. Всему этому он учился всю жизнь на своем опыте. Рядом с отчим домом вскоре появились надворные постройки. В мастерской имелся весь необходимый инструмент. Любая работа в его руках спорилась.

Плотницкое мастерство было почетным занятием в Эйтунах и соседних Мигунах, поэтому ни одна стройка в этих местах не обходилась без Вацлава Вейкутя. В заботах о семье, в труде (а односельчане видели этот труд и всегда ценили его по достоинству) Вацлав Каетанович прожил долгие годы, отметил не один юбилей. В любой ситуации он старался быть оптимистом, часто напевал: «Переживем, переживем печали, горести, разлуки…» Но, по словам родных, война все же оставила неизгладимый след, незаживающую рану в его душе, которая напоминала о себе до последнего дня его жизни.