Творцы света. Уникальные светильники для Старого замка в Гродно изготовили специалисты «Каскада» и стеклозавода «Неман»

Когда два профессионала принимаются за дело сообща, успешный результат гарантирован. Именно на это и делали ставку архитекторы института «Гродногражданпроект», когда доверили воссоздание светильников для Старого замка в Гродно двум нашим предприятиям: лидскому «Каскаду» и березовскому «Неману». К слову, это уже не первый проект, над которым именитые заводы трудились в коллаборации. Об уникальности проделанной работы, любимой резиденции Стефана Батория и месте, где зарождаются идеи, читайте в этой статье.

Но сперва была идея…

Я стою в просторной светлице. Лучи солнца проникают через огромные окна и мелкой мозаикой разбегаются по чертежам, наброскам, слепкам, чашке с недопитым кофе, кисточкам да карандашам… Стою почти неподвижно, боясь нарушить сакраментальную атмосферу. Ведь это место, где рождаются идеи. Подумать только: сколько смелых проектов воплотили в жизнь на этом предприятии за 20 лет! Специалисты ЗАО «Каскад» – среди одни из немногих, кто изготавливает светотехнику по индивидуальным заказам. Их уникальные светильники украшают здания, исторические объекты – памятники архитектуры, ведущие театры Беларуси, музеи, банки, гостиницы, санатории... Но ведь все начинается здесь – в мастерской художника. А вот, собственно, и хозяйка – Алена Ткачева. На «Каскаде» она трудится уже 10 лет: разрабатывает эскизы, рисует, лепит, чертит, ваяет – словом, визуализирует идеи. И только когда ее графические проекты готовы, к работе приступают конструкторы, технологи, химики, литейщики и гальваники.

В руках у Алены – две деревянные заготовки с рельефной лепниной. Заметив мой интерес к этим предметам, художница принялась раскладывать их на столе. Как оказалось, это лишь часть деталей одного «конструктора», собрав который получаешь нечто габаритное, величественное, но пока еще незавершенное. 

– Вот такие двух- и трехметровые напольные подсвечники с художественной резьбой по дереву украсят Старый замок в Гродно. В центре подсвечника – метровая свеча ручной работы. Это только одно из изделий проекта, над которым мы сейчас работаем, – рассказывает Алена, направляясь к кульману. На чертежном столе прикреплена миллиметровая бумага с эскизом еще одного осветительного прибора.

– А это бра будет изготовлено методом художественного литья и специальным покрытием металла, так называемым патинированием. Основное условие – бра и прочие изделия для гродненского замка должны отвечать стилистическим особенностям позднего Ренессанса. Наша задача как изготовителей предметов старины – добиться максимального соответствия той эпохе.

– А почему именно Ренессанс? Ведь Старый замок в Гродно не зря так называется – он был основан очень давно и пережил несколько эпох. 

– Старый замок в Гродно возник почти одновременно с городом  – в XI веке. За это время у него сменилось много владельцев. А сам замок пережил на своем веку и разрушения, и перестройку, и восстановление, – становится понятно, что историей Алена владеет так же хорошо, как и карандашом. – Историки долго спорили, какой же эпохе должен соответствовать внешний облик архитектурной жемчужины. И решили: воссоздавать замок будут с учетом архитектурных подходов, принятых в Ренессансе, – именно в эту эпоху замок достиг своего максимального расцвета. К слову, тогда правителем был король польский и Великий князь литовский Стефан Баторий, которому настолько полюбился город Гродно, что он временно перенес туда столицу государства.

Король возвращается в Гродно

Напомним, что в прошлом году в культурной сфере нашей области произошло долгожданное событие – Старый замок в Гродно распахнул свои двери для посетителей. Однако прогуляться можно пока лишь по некоторым его залам. Дело в том, что восстановление королевской резиденции Стефана Батория решили проводить в несколько этапов.  Первая очередь реконструкции велась на протяжении четырех лет. Сейчас можно посетить башню въездных ворот, галерею с различными помещениями, «камянiцу», где жила королевская дворня, и еще одну башню. Все это сделано практически с нуля.

К проектированию второй очереди приступили год назад. Всего планируется открыть семь залов. Одни будут посвящены истории замка, возникновению Гродненского княжества и развитию ВКЛ. Гости увидят предметы, найденные в ходе археологических раскопок разных лет. В залах расскажут о личности короля Стефана Батория. Одна экспозиция посвящена Гродно XVI-XVII веков. Работы в королевской часовне и алебастровом зале продолжаются.

Люстра для алебастрового зала Стефана Батория

– А это, пожалуй, самое сложное и самое интересное изделие всего проекта – потолочная люстра для алебастрового зала, в котором Стефан Баторий точно провел не один час своей королевской жизни, – художница развернула передо мной еще один эскиз. – Над изготовлением этой «цветочной красавицы» мы работали в тесном сотрудничестве с мастерами стеклозавода «Неман».

Я смотрю на «миллиметровку» и непонимающе хлопаю ресницами: мне, далекому от точных наук человеку, этот чертеж не говорит ровным счетом ничего. Алена уловила мое недоумение и заговорщицки подмигнула.

– Пойдемте! Сегодня у вас есть уникальная возможность увидеть это творение вживую. Завтра люстра отправится в Гродно. 

Окинув на прощание взглядом просторный кабинет (все-таки не на каждом заводе встретишь такое атмосферное место), я проследовала за моим «гидом». Мы шли по витиеватым коридорам предприятия, пока наконец не оказались в сборочном цеху. Посреди зала, словно нарядная новогодняя елка, переливалась и играла всеми цветами радуги трехуровневая стеклянная люстра. Действительно цветочная красавица – как же точно Алена подобрала описание! Фантазия тут же унесла меня в эпоху Возрождения. Представилось, как у камина Стефан Баторий погрузился в думы то ли о предстоящем сражении с Иваном Грозным, то ли об удачной соколиной охоте, кто знает.

– Столько блеска, роскоши и изящества может сочетать в себе только люстра из венецианского стекла. Его еще называют муранским. Вот только за ним нам не пришлось ехать в Италию, – улыбается моя собеседница. – Все стеклянные элементы изготовили наши березовские коллеги. Они настоящие профессионалы! Но все первичные художественные, инженерные и конструкторские решения начинались в стенах «Каскада».

КСТАТИ

Пока я завороженно любовалась этим произведением искусства (иначе и не назовешь!), художница решила провести для меня ликбез. Она рассказала, что легендарное венецианское стекло стало называться муранским после того, как власти Венеции перенесли гутное производство на остров Мурано. Это нужно было по двум причинам: чтобы уберечь город от пожаров (изготовление стекла связано с огнем) и сохранить в секрете уникальные технологии. К слову, их разглашение каралось смертью. А мастерам-стеклоделам даже запрещалось покидать остров. Сегодня способы изготовления венецианского стекла уже не тайна – ими владеют многие стеклодувы по всему миру. Мастера стеклозавода «Неман» не исключение.

Они работают с огоньком

В том, что на Березовском стеклозаводе свое дело знают, я не сомневалась. Вот только легко ли было переквалифицироваться с производства сортовых изделий – рюмок, бокалов, фужеров, ваз – на изготовление ренессансной люстры? Этим я поинтересовалась у заместителя главного инженера по стеклопродукции Сергея Игнатчика.

– Каждый такой заказ – это своего рода вызов. Мы уже сотрудничали со специалистами «Каскада», когда те изготавливали освещение для Дворца Независимости в Минске, Мирского и Несвижского замков, поэтому положительный опыт совместной работы у нас имелся. И желание, конечно, тоже. Наши мастера всегда работают с огоньком!

– Читала, что видов муранского стекла очень много. С каким именно пришлось иметь дело?

– Для каждого стеклянного элемента (а всего для двух таких люстр их потребовалось аж 1300!) использовались формы, изготовленные на «Каскаде». Использовали технологию рифления. Ее изюминка в том, что рифленое стекло на свету преломляет лучи и создает эффект мерцания.

– А что, на ваш взгляд, оказалось самым сложным в процессе гутной работы?

– Самое сложное – попасть в размер. Каждый стеклянный элемент  должен совпасть друг с другом, миллиметр к миллиметру. С помощью автоматизированной линии сделать это было бы несложно: задал параметры – и машина штампует. Но художественное стекло поддается только рукам человека. А в этом случае положиться можно лишь на глазомер мастера и его виртуозность. Наши ребята проделали филигранную работу.

Возродить эпоху Возрождения

Всего для Старого замка в Гродно было воссоздано порядка тридцати старинных светотехнических композиций, а также ряд других артефактов: серебряные распятия, икона-складень, каминная утварь и даже медные резервуары для королевской бани. О том, с какими трудностями пришлось столкнуться при реализации данного проекта, рассказал заместитель директора ЗАО «Каскад» Сергей Герасимович.

– В последние годы наше предприятие активно участвует в работах по воссозданию старинных светильников для зданий-памятников архитектуры, возраст которых исчисляется столетиями. Наибольшая сложность этого архитектурно-художественного процесса состоит в том, что историки-искусствоведы иногда располагают лишь неполными и отрывочными сведениями о самих изделиях и технологиях их изготовления. Так что нашим специалистам приходится тщательно изучать старые гравюры, картины, музейные экспонаты, архивные и исторические документы, относящиеся к возведению дворцов и замков в Европе и России, знакомиться с особенностями старинных технологий литья бронзы и сусального золочения, кузнечного дела, гравировки по стеклу и чеканки металлов...

– Сергей Николаевич, но в эпоху Ренессанса замок не мог освещаться с помощью электричества. А ваши осветительные приборы включаются в розетку. Это компромисс старины и современности? 

– Можно сказать и так. Для любого реставратора, работающего с осветительными приборами, существует дилемма: с одной стороны, требуется как можно точнее воссоздать прошлую, иногда утраченную, технологию изготовления светильника, с другой – невозможность ее сегодня полностью повторить, – поясняет Сергей Герасимович. – Наши специалисты еще на начальной стадии проектирования неизбежно сталкиваются с проблемой: как в конструкцию светильника, соответствующего, например, XVII веку, ввести электропроводку, чтобы  визуальные потери для образа светильника были минимальными.

Пока Сергей Николаевич рассказывал мне про допуски и посадки, процессы гальваники, воронения, патинирование и прочие премудрости, я невольно отвлеклась на эфемерные размышления. Над воссозданием такой уникальной светотехники трудились десятки лидских и березовских профессионалов. Однако эти творцы, скорее всего, останутся в тени своих гениальных творений. Очень надеюсь, что наши читатели, посетив Старый замок в Гродно, не оставят без внимания их работу и с гордостью отметят: это сделали наши земляки!