Журналист «Лідскай газеты» посетил легенду Русского Севера – Вологду

28 Июля 2020 3320

За считанные дни она покорила меня как город множества музеев и памятников истории, изумительного деревянного зодчества и родина брендов «Вологодское кружево» и «Вологодское масло».

Ровесница Москвы

Поездку в Вологду в середине марта я совершенно не планировала. Просто так сложились обстоятельства в нашей семье. В запасе у меня оставались еще две недели отпуска, и было много забот в Беларуси. Но близкие родственники, отъезжающие в Россию, настояли: «Давай мы на недельку заберем тебя в Вологду. Отвлечешься от забот. Насыщенную программу мы гарантируем. Как раз в машине место есть. А назад отправим поездом». Уговорили, в общем. Да и интересно было посмотреть, как изменился город за те двадцать лет, что я там не была.

Про коронавирус тогда уже писали и говорили, но ему еще не уделялось столько внимания, границы были открыты. У меня российские пограничники лишь проверили паспорт. В общем, до Вологды за 15 часов мы доехали без особых приключений. Если не считать пробок на кольцевой в Москве – как раз был конец рабочего дня.

После Москвы нам оставалось преодолеть 450 километров. И хоть день уже угасал и дорога шла строго на север, где зима еще не отступила, ехать стало интересней, так как по пути стали значительно чаще встречаться старинные русские города и поселения с очень своеобразной архитектурой – Сергиев Посад, Переславль-Залесский, Ростов (или Ростов Великий – один из старейших городов России, впервые упомянут в 862 году), Ярославль (дорога проходила прямо у стен Ярославского кремля), Данилов… В этих населенных пунктах особенно привлекают внимание деревянные дома с кружевной резьбой. Их по пути встречается очень много. Причем деревянным кружевом северяне украшают не только наличники на окнах, но и балконы, элементы кровли, крылечки, другие части дома. И узоры практически не повторяются.

А вот и Вологда. Она раскинулась на обоих берегах одноименной реки Вологды. Река довольно широкая. А что касается города, то в нем проживает 300 тысяч человек. Это один из крупнейших и древнейших (первое письменное упоминание отсылает нас к 1147 году) городов Русского Севера. На территории Вологды сохранились сотни памятников истории, архитектуры и культуры. Свыше 100 из них – под охраной государства. Туристу здесь благодать.

Музей орхидей

В первый день, отоспавшись с дороги, мы выбрались в Вологодский ботанический сад «Botanika», солидную площадь которого занимает Музей орхидей. Ботанический сад с экзотическими растениями (более 300 видов) со всех континентов, с бассейном, населенным необычными яркими рыбами, ловко выпрашивающими у людей еду, и с зоной экзотических животных и птиц «Бабочкин сад», конечно, не мог не впечатлить.

Хотя зоопарки я, вообще-то, не люблю, так как вид животных в неволе меня не воодушевляет, любопытно было посмотреть, например, на паука-птицееда с размахом лап 20 см, самых маленьких в мире обезьянок, настоящего хамелеона и, конечно, на тропических бабочек. В «Бабочкином саду» расположен «бабочкин роддом». В нем можно непосредственно наблюдать стадии превращения неподвижной куколки в новорожденную, с влажными свернутыми крылышками бабочку. Мы видели, что у некоторых «новорожденных» крылышки обсохли, и им хотелось летать – значит, скоро работники сада переместят их в более просторное помещение.

Но особый восторг у меня вызвал Музей орхидей (билет в него продавался отдельно). Это по-настоящему уникальный объект, где собрано более 1300 видов орхидей. А всего в этом музее свыше 4 тысяч орхидных растений. На большой территории дизайнеры постарались воссоздать ландшафт, близкий к тому, природному, в котором произрастает этот волшебный цветок. Микроклимат здесь тоже соответствующий, и за этим строго следят.

В музее очень много систематизированной информации об орхидеях, она размещена на стендах, витринах, табличках рядом с растениями. Но самое главное – сами цветы. Это, естественно, не та скромная коллекция, которую мы привыкли видеть в цветочных магазинах или «Евроопте». Я просто не предполагала, что в мире орхидей такое необычайное разнообразие форм и расцветок. Некоторые экземпляры источали изумительный аромат. В общем, описать все это волшебное великолепие невозможно – в Музее орхидей нужно побывать.

На табличках рядом с некоторыми необычными экземплярами можно было увидеть пометку: «Продается». Цены, правда, немаленькие, а иногда заоблачные. Но если вы не утонченный коллекционер, то орхидеи попроще можно купить по нормальной цене в магазине при ботаническом саде. Я там, кстати, для своих орхидей купила наконец мох сфагнум.

При музее работает специальная лаборатория, где выводят новые сорта орхидей. Также здесь ведется научная работа по сохранению и размножению орхидей, произрастающих на Русском Севере, в частности, в Вологодской области. А через стеклянную стену экспозиционного зала можно увидеть огромную производственную площадку (посетителей туда не пускают), где выращиваются орхидеи для обновления экспозиции музея, на продажу, в том числе для пополнения частных коллекций.

Тихая родина Николая Рубцова

На следующие дни у нас были намечены грандиозные планы. В первую очередь мне посоветовали посетить некоторые подразделения (во всех побывать за короткий срок невозможно) Вологодского государственного музея-заповедника. В частности, познакомиться с некоторыми экспозициями Вологодского кремля и других филиалов музея-заповедника, разбросанных по городу (Музея кружева, музея «Литература. Искусство. ХХ век»).

Если бы этим планам суждено было осуществиться, я бы могла окунуться в глубь веков Вологодчины, в ее историю, быт, древние промыслы, увидеть образцы мебели, одежды, тканей, украшений, подивиться на вологодские кружева.

В музее «Литература. Искусство. ХХ век» (в бывшем доме купца Ситникова) меня особенно интересовала экспозиция, посвященная знаменитому вологжанину – поэту Николаю Рубцову. Сейчас я не слишком увлекаюсь поэзией (не то что в юности), но относительно в ней разбираюсь. Так вот, Николай Рубцов, пожалуй, единственный большой советский русский поэт, к которому я до сих пор отношусь с уважением и трепетом. За его пронзительную лирику, искренность, отсутствие фальши, за то, что не прогибался… Поэтому и так рано погиб. Были написаны неплохие песни на его стихи. Помните? «Улетели листья», «Букет» («Я буду долго гнать велосипед…»). А его бессмертный шедевр «Тихая моя родина»? Не читали? Прочтите.

Впрочем, и вологодскую старину, и кружева, и личные вещи Николая Рубцова я уже видела. Но давно. И очень хотелось повторить.
Но… на воротах кремля висело объявление, которое гласило, что в связи с эпидемией коронавируса посещение объекта туристами временно приостановлено. Тогда мы проехали по городу в надежде попасть в какой-нибудь другой музей (и не только в те, которые относятся к государственному музею-заповеднику), но, к сожалению, все они в связи с объявленным карантином были недоступны.

Край православных обителей

Особенно мне было жаль, что из-за карантина мы не попали в расположенный недалеко от города архитектурно-этнографический музей сельского деревянного зодчества под открытым небом «Семёнково». Этот объект, своеобразную обобщенную модель северной деревни, мне очень рекомендовали родственники. Там я еще не была и предвкушала, как буду гулять по этой деревне-музею, осматривать культовые постройки, усадьбы, дома, хозпостройки, которые датируются концом ХІХ-началом ХХ века и были перевезены сюда в конце 70-х из разных сельских мест Вологодской области. Представляла, как с экскурсией побываю внутри этих построек и познакомлюсь с сельским бытом, северными промыслами, жизнью зажиточных крестьян и даже с историей развития маслодельного промысла в Вологодской области (в одном из домов обустроен Музей масла). Но для чего я это пишу, если не попала туда? Наверное, на заметку тем, кто планирует когда-нибудь побывать в Вологде туристом. Не пропустите Семёнково.

Еще одна несбывшаяся мечта – съездить в Кирилло-Белозерский монастырь, крупнейший на Вологодчине. Этот действующий мужской монастырь Русской православной церкви, основанный на рубеже ХІV-ХV веков, расположен на берегу Сиверского озера, в черте города Кириллова. Он имеет статус историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, имеет богатые экспозиции и открыт для туристов. Недалеко от Кирилло-Белозерского монастыря расположен Ферапонтов монастырь. Он основан в те же годы и известен тем, что его украшают работы создателя фресок, ведущего московского живописца конца ХV-начала ХVІ века Дионисия – продолжателя традиций Андрея Рублева. К фрескам Дионисия не иссякает поток иностранных туристов. А сам Ферапонтов монастырь является памятником ЮНЕСКО.

Надеюсь, что знакомство с фресками Дионисия и бытом северной деревни у меня еще впереди. А с городом можно было знакомиться и так.

Резной палисад

Возможно, те, кто никогда не бывал в Вологде, представляют ее благодаря знаменитой песне «Песняроў» как город с обилием резных палисадов. Увы, это не так. Деревянное зодчество, которое является примечательным проявлением очень своеобразной вологодской культуры (оно особенно здесь расцвело в ХІХ веке), сегодня на улицах города представлено относительно слабо. В 80-х, побывав в Вологде впервые, я еще застала целые кварталы деревянной жилой застройки. Палисадов, правда, уже тогда почти не осталось (в связи с расширением улиц), но помню, насколько меня поразила оригинальная (непохожая на нашу) архитектура деревянных, как правило двухэтажных, домов: наружные лестницы, ведущие на второй этаж, резные балконы над крыльцом, узорчатые входные двери, ажурные наличники на окнах.

Сегодня такие жилые дома и другие деревянные здания, многие из которых являются памятниками архитектуры, еще можно встретить, но они всё больше теряются в многоэтажной застройке, нередко имеют запущенный вид и просто заброшены. Из-за этого город теряет свою идентичность. Для власти и горожан очевидно, что то, что еще сохранилось, нужно беречь и восстанавливать. Очевидно и то, что на это требуется много денег, а они в дефиците.

К счастью, как мне рассказали, в Вологде есть меценаты – состоятельные бизнесмены, истинные патриоты своего города, его истории. Они выкупают старые запущенные деревянные дома и реставрируют их. Реставрация таких домов очень дорогая. Дешевле построить новый. Но для меценатов важнее сохранить старину. Отреставрированные объекты украшают улицы, со стороны ими могут любоваться все (и я тоже любовалась), а используются они по усмотрению их новых хозяев. Кто-то устраивает в них частные музеи, оборудует мастерские, кто-то открывает торговые объекты, кафе… А некоторые в них живут, и в этом случае интерьеры, как правило, оформляются в стиле тех времен, в которые строился дом.

Некоторые отреставрированные частниками деревянные объекты становятся очень известными. Мое внимание, например, обратили на бывший дом купца Черноглазова, построенный в ХІХ веке, известный как «Дом с лилиями». Два года назад в нем открылся частный музей, посвященный истории этого здания. Посетить его – тоже моя отложенная мечта.

Много старинных деревянных домов – и требующих реставрации, и отреставрированных – находятся в коммунальной собственности. Часть их превращена в очень популярные музеи. Один из них, к слову, так и называется: «Резной палисад».

Секрет бренда «Вологодское масло»

Если бы в Вологде даже не был объявлен карантин, посетить все музеи и местные достопримечательности за неделю у меня не получилось бы. Впрочем, и за две, и за три тоже (поражает, как много таких объектов в относительно небольшом городе). А тут еще культурную программу урезал карантин. Но магазины работали, и от шопинга я получила определенное удовольствие.

Поиск подарков облегчила моя информированность о том, что везут в Вологду из Беларуси и наоборот. Кому интересно, могу подсказать. Из нашей страны везут много… колбасы. Предпочтения отдаются дорогим видам колбас (как правило, высшего сорта, сыровяленым) гродненского и волковысского производства. Хороший презент – «шматок» соленого белорусского сала с мясными прожилками. Из промтоваров россиянам нравится наш трикотаж известных белорусских частных предприятий (они с удовольствием покупают одежду для дома и работы, от джемперов и платьев до нательного белья и чулочно-носочных изделий). К слову, к нашему льну они довольно равнодушны: вологодский лен – не менее раскрученный бренд.

Из Вологды в Беларусь везут рыбу разных видов и способов приготовления, икру. Очень достойный (и полезный для здоровья!) подарок – морошковое варенье. Конфеты – тоже неплохо. В Вологодской области есть конфетная фабрика с самым современным оборудованием. На вкус конфеты, возможно, не хуже и не лучше белорусских, но ассортимент отличается (до нас их еще не довозят), а упаковки – супер! Очень красивые.

Ну и, конечно, нельзя уезжать из этого северного города без… фирменного сливочного масла. Для его перевозки, в замороженном виде, неплохо иметь дорожную сумку-холодильник. И везти столько, чтобы хотя бы по пачке хватило родственникам и друзьям. Они это оценят. Лично я могу его есть вообще без ничего.

Для тех, кто еще не знает: «Вологодское масло» – такой же общепризнанный российский бренд, имеющий мировую известность, как и вологодские кружева. Это молочный продукт, который изготавливается по запатентованной технологии и получается в результате нагрева специально отобранных высококачественных сливок до 97-98 0С. Оно имеет неповторимый привкус и на голову выше других видов сливочного масла, в том числе высшего сорта (и значительно дороже!). Товарную марку «Вологодское масло» вправе использовать только молочные предприятия, находящиеся на территории Вологодской области, – изготовленное за ее пределами, оно считается контрафактной продукцией.

И еще небольшой штрих. Начало производству вологодского масла положил известный предприниматель Николай Верещагин – родной брат знаменитого художника-баталиста Василия Верещагина. С 1865 года он изучал ведение молочного хозяйства и переработку молока в Швейцарии и других европейских странах, затем организовывал подобные производства в России. В 1871-1872 годах основал два маслодельных завода вблизи Вологды, где масло изготавливалось по особому рецепту, привезенному из Европы. Николай Верещагин усовершенствовал этот рецепт, и на выходе получился знаменитый продукт.

И – большой привет Беларуси

И вот наступило раннее утро отъезда. Написать, что неделя в Вологде пробежала быстро, будет неверно. Она промелькнула кометой.
Достопримечательности города, масса свежих впечатлений и, конечно, радушие родных сделали ее незабываемой, и расставаться с этим праздником было грустно. Но дома ждали дела, билеты от Вологды до Москвы и далее на фирменный белорусский поезд Москва – Минск были взяты предварительно (поезда из российской столицы до Гродно и на ряд других белорусских направлений к тому времени уже отменили). В связи с карантином провожать меня родственники не имели права, лишь вызвали и оплатили такси (кстати, поездка в такси по городу там стоит 1 доллар). Таксист в маске, узнав, откуда я, как-то даже растрогался и сказал, что ему доводилось бывать в Беларуси, о чем остались самые теплые воспоминания, и просил передать ей большой привет.

На вокзале, правда, пришлось понервничать. Сначала я обратилась в кассу, как и рекомендовали неделю назад, узнать, не отменены ли мои поезда. Кассир, а затем дежурный по вокзалу сказали, что сообщение с Беларусью закрыто, и, скорее всего, билеты придется сдать. Точнее, до Москвы я доехала бы. Но потом что? У меня забрали билеты, и руководство вокзала по своим каналам потом долго разбиралось, что с ними делать. Но незадолго до отправления билеты вернули со словами: «Поезд на Минск сегодня еще не отменен, и в Москве заверили, что вы благополучно на нем уедете». Тем не менее (ни пока поезд нес меня мимо северных городов в Москву, ни в часы ожидания на Белорусском вокзале) я не могла заглушить тревогу.

Но едва с вечернего московского перрона ступила в ярко освещенный тамбур и оказалась в очень уютном, чистеньком, с хрустящим белоснежным бельем вагоне нашего фирменного поезда 001, с облегчением ощутила (хоть до границы было еще далеко), что я снова дома, в родной Беларуси.

А на следующее утро передала ей привет от вологодского таксиста.