Лидчанку, имеющую четырех детей, лишили родительских прав

Отчего мать может вдруг оставить своих четверых детей-погодков в возрасте от года до четырех лет? Первое, что приходит на ум: наверное, по-черному запила. Или тяжело заболела. Или случилась какая-то катастрофа. Но в том-то и дело, что к спиртному 27-летняя Анжела совершенно равнодушна, здоровьем не обижена (за четыре года брака родила четверых детей), дом был полной чашей, муж – работящий и любящий… А потом всё рухнуло. Вернее, сама же Анжела все это и порушила, сколько ни уговаривали ее одуматься муж, односельчане, специалисты сельисполкома, местной больницы, органов опеки. Правовую оценку этому дал суд Лидского района на заседании, состоявшемся 10 апреля 2013 года. Решением суда Анжела Ивановна была лишена родительских прав в отношении своих троих дочерей и сына. Но печали в ее глазах никто не увидел. Так что же за бытовая трагедия произошла в одном из сельсоветов нашего района?

О таких, как Иосиф Вацлавович, в деревне говорят: «Настоящий хозяин!» Женился он, когда ему было около тридцати, и к обустройству семейной жизни отнесся очень серьезно. Всё, что требовалось от его молодой жены, – стать такой же настоящей хозяйкой дома. Перед ней не стояли проблемы, с которыми сталкивается немало других молодых женщин: рожать ли второго (или третьего) ребенка, где жить, за что жить. Иосиф Вацлавович вертелся как мог: работал в сельхозпредприятии, ездил в Москву на заработки. Когда в СПК молодой семье выделили дом, они обзавелись большим хозяйством. А через пару лет многодетная семья получила благоустроенную квартиру в Лиде.

Они продолжали жить в деревне (хозяйство же не бросишь, да и детям свежий воздух полезней). А в городской квартире потихоньку делали ремонт. Казалось бы, живи и радуйся. Но, наверно, в это время в душе Анжелы и произошел какой-то сдвиг. Она все чаще стала выговаривать мужу, что ей тяжело одновременно жить на два дома, смотреть за большим хозяйством, да еще и маленькие дети на ней. Особенно тяготило ее все, когда муж уезжал. А тут еще злые языки нашептали, что муж изменяет. Впрочем, в деревне этому не верили, да и она не особо поверила, даже проверять не стала. Но на почве и без того назревающего недовольства жизнью семена сомнения все же проклюнулись.

Вскоре после рождения четвертого ребенка, летом прошлого года, в их сельском доме был затеян ремонт. Подсобного рабочего – молодого холостого парня, не имеющего постоянной работы, – наняли из соседней деревни. А дальше было как в плохом кино. Пока Иосиф Вацлавович добывал для своей большой семьи хлеб насущный, Анжела, слово за слово, ближе познакомилась с подсобным рабочим. Значительно ближе, чем следовало бы это делать. Бурный роман с Игорем Белецким (так звали парня) сначала был для нее сладкой отдушиной среди ставших в тягость домашних дел. А потом у нее созрел план. Ссылаясь на то, что от ремонтных работ в доме слишком пыльно и грязно, Анжела попросила мужа, чтобы отвез ее с детьми в городскую квартиру. А вечером приехавшему в город после работы мужу дверь не открыла. Мол, детей можно разбудить.

Как позже в суде говорил Иосиф Вацлавович, соседи ему подсказали, что перед этим Анжела заходила в квартиру с каким-то мужчиной. Спустя какое-то время Анжела вернулась с детьми в деревню. Но долго не пробыла. Через несколько недель ушла из дома в неизвестном направлении, взяв детей, документы и немного вещей. Муж бросился в розыски. Вскоре выяснилось, что жена с неработающим сожителем в соседнем районе сняла хозпостройку. Но платить за съем было нечем. Покупать еду – тоже не за что. Детей, из сострадания, кормили хозяева хозпостройки, иногда грязные и голодные малыши сами ходили по чужой деревне и просили есть. Кончилось тем, что детей забрали в приют, а грудную малышку – в больницу. После обследования детей вернули отцу. Вернулась домой и жена. 

Даже после этого случая у Иосифа Вацлавовича еще теплилась надежда, что жена одумается. Прошло лето. А однажды, проснувшись октябрьской ночью, он обнаружил, что жена под покровом темноты ушла. С того времени в доме, где остались ее дети и муж, Анжела не появлялась. Она поселилась в соседней деревне у Игоря Белецкого, с которым жили еще его мать и сестра с ребенком.

Можно лишь догадываться, какая рана осталась в сердце мужчины, но он не унизился до мстительности и до неприглядных поступков. Собрал волю в кулак и думал лишь о том, как сделать, чтобы его дети росли не менее счастливыми, чем их сверстники. С помощью сельисполкома и специалистов из местной больницы двое старших детей были определены в садик. А сам Иосиф Вацлавович вынужден был оформить отпуск по уходу за ребенком до трех лет. У Анжелы не было желания проведывать детей ни дома, ни в садике. Не отреагировала она и когда узнала, что муж подал на развод и обратился в суд с иском о лишении ее родительских прав.

И вот настал день суда. Анжела пояснила суду, почему она, уходя навсегда, не забрала детей: «Я же не знала, как меня примут в новой семье…» Потом рассказала, как ее уговаривали вернуться к детям участковый милиционер, председатель сельисполкома, участковый врач и медсестра, родственники. «Но я решила не возвращаться, потому что люблю Белецкого, – подвела она черту. – И если мне детей отдадут, Белецкий не против, чтобы они жили с нами. А если не отдадут, так что же? Чего их жалеть? Они же с родным отцом остались, не сироты. А что алиментов не плачу, так мне тоже деньги нужны. Иосиф – мужчина, он сможет на себя и на детей дополнительно заработать».

А еще Анжела Ивановна сообщила, что ждет ребенка от сожителя и у нее начинается новая жизнь.

Естественно, суд не тронули ни устремления 27-летней женщины к такой новой жизни, ни ее новая «любовь», в жертву которой принесены судьбы четверых малышей. Учитывая все обстоятельства и показания свидетелей, суд лишил Анжелу Ивановну родительских прав в отношении четверых детей.

В настоящее время Иосифу Вацлавовичу воспитывать троих дочерей и сына помогают родная сестра и молодая женщина, с которой у него установились теплые отношения. Он уважительно называет ее няней, и дети к ней очень привязались. Они развиваются в соответствии с возрастом – ухоженные, опрятные, ласковые и жизнерадостные. И о родной матери сегодня даже не вспоминают.