От Афганистана до родины: Жизненные испытания Михаила Нестера

27 Марта 2025 5998

Когда при нашей встрече у Михаила Нестера зазвонил телефон, без труда узнала мелодию из песни группы «Голубые береты» «Расплескалась синева», написанную бардом, тоже воином-интернационалистом Сергеем Ильевым в 1971 году. Сегодня ее нечасто можно услышать по радио и телевидению, а вот людям, знающим и понимающим ее глубокий смысл, песня в первую очередь дорога как гимн далеким событиям Афганской войны.

Михаил Нестер был призван в Вооруженные Силы 8 мая 1979 года. Так как он активно занимался спортом ‒ боксом и борьбой ‒ в военкомате Московского района города Минска было принято решение готовить молодого человека и еще восемь крепких парней к службе в войсках специального назначения. Но произошла путаница (и такое бывает). Оказалось, что в областном военкомате столицы такая группа молодых ребят была набрана. Призывникам предложили отсрочку на полгода.

– Как так? – замечает Михаил. – Я родом из деревни Большая Русиловка Новогрудского района. Сельский парень. Вернись домой, когда уже и проводы отгуляли, – не поймут, засмеют. Настоял на службе и был призван в воинскую часть в Печах Минской области. Полгода нас учили, как говорят, быть настоящими мужчинами. Тогда я освоил воинскую специальность «механик-водитель средних танков».

В конце ноября для прохождения дальнейшей службы Михаила Нестера направили в Новополоцк в линейную часть. А через три дня подняли состав по боевой тревоге.

– Думали, что учения. Но когда сняли с консервации танки Т-62 (на них учился в Печах, а в Новополоцке были в основном Т-72), подъехали к оружейным складам, начали загружать боевые снаряды, поняли: не могут учения быть с боевым оружием. Технику погрузили в эшелоны, и только спустя трое суток пути от командира батальона узнали, что едем в Афганистан. Написали письма родителям, что направляемся в длительную командировку (это был декабрь 1979 года). Следующее письмо маме я послал лишь в апреле 1980 года.

Границу с Афганистаном советские военнослужащие переходили на рассвете. Направление – аэродром Кундуза, где закрепилась вооруженная группа моджахедов.

– Сопротивление и в первые дни, и потом бандиты оказывали серьезное, – вспоминает Михаил. – Да и сами, люди пустыни, то появлялись ниоткуда, то исчезали как будто в никуда. Вот ты видишь, что бежит человек. Секунда – и он теряется в сопках. Горизонт сливается, сложно смотреть. Но особенно нелегко приходилось в темное время суток. Помню, ночью при очередной стычке с бандформированием деревом сбило коробку с пулеметной лентой от ДШК. Начали ее с командиром искать, светить. Нас, естественно, стали обстреливать. Когда запрыгивал в танк, вдруг явно почувствовал, как дернулся шлем. Лишь утром глянул – а там пулевое отверстие.

Но пуля все равно меня нашла, и не одна. В одном из боев возле города Мазари-Шариф у танка слетела тяга сцепления. Ремонт производил на месте во время обстрела. Тогда руку зацепили сразу две пули. Потом тоже чуть не погиб. В кишлаке душман закинул на танк бутылку с зажигательной смесью. Мы выскочили из машины, и вдруг из-за угла – еще один душман. Я – за автомат, а он в меня – нож. Благодаря записной книжке острие вошло в тело не до конца. И если бы не подхватил командир нашего экипажа, когда я падал лицом вниз, теряя сознание, нож бы вошел прямо в сердце уже наверняка. А так оставил на память лишь шрам...

Танковое подразделение Михаила Нестера было в подчинении Витебской десантной дивизии. Перед танкистами ставилась задача оказывать десантникам огневую поддержку при уничтожении бандформирований. За год и семь месяцев пребывания в чужой стране на боевой машине солдат исколесил Афганистан, как сам шутит, вдоль и поперек. По его словам, самое сложное для танкистов в этих переездах – двигаться в горах.

– Почему воевали на Т-62, а не на Т-72, воплотившем в себе лучшие традиции советского танкостроения? Все просто. Новая машина на полметра шире «старшей сестры», и она не прошла бы по горному серпантину. Бывало, едешь через перевал и правой гусеницей танка до скрежета соприкасаешься с горным камнем, а левая в это время на пятнадцать сантиметров выдвинута над пропастью. Обычно на таких сложных участках командир выскакивал на дорогу и жестами показывал, как вести машину. Да и слушалась техника на высоте неохотно. Тяги не было. Обычно включали первую передачу и двигались только на постоянных оборотах двигателя, ведь при перегазовке вероятность выброса с дороги в пропасть была особенно высока.

Вернулся на родную землю Михаил Нестер 16 июня 1981 года. «И хотелось бы забыть войну, но это двадцать месяцев, три мои жизни, которые не выкинешь из памяти. Каждый день мы не проживали как обычный, но и о плохом не думали. Просто нам, молодым парням, хотелось вернуться домой, оставляя за плечами и горы, и горе, и душный Афганистан. Но вернулись, к сожалению, не все».