Об особенностях работы лидских арбористов
Относительно новое слово – «арборист» – с прошлого года прочно закрепилось в лексиконе работников Лидского ГУП ЖКХ. В латинском языке «арбор» – «дерево». Исходя из первоначального значения слова, становится понятно, что сфера деятельности людей этой редкой профессии – деревья: их посадка, формирование крон, ликвидация разрушений, вызванных ветром и другими факторами. Арбористы спиливают, убирают опасные деревья, которые угрожают людям, домам, электролиниям, дорогам и другим объектам.
Об особенностях работы лидских арбористов рассказывает начальник производственного подразделения «Зеленхоз» Лидского ГУП ЖКХ Андрей Нитиевский.
– Андрей Владиславович, чем вызвана необходимость введения в штат «Зеленхоза» новой специальности?
– Из всех перечисленных здесь задач все-таки основной и наиболее сложной для специалистов этой профессии является удаление аварийных деревьев, коих в городе и районе немало. Там, где надо дерево не просто спилить, а удалить аккуратно, чтобы не пострадали окружающие объекты, – работают арбористы. Ранее в сложных ситуациях мы приглашали специалистов из других городов, затем параллельно, по поручению председателя Лидского райисполкома Александра Островского, нами были направлены на учебу в один из центров МЧС Беларуси четыре человека. Они вернулись в Лиду уже как профессионалы, с дипломами арбористов.
– Насколько понимаю, эта профессия – сродни промышленному альпинизму.
– Можно сказать и так. Но хотелось бы несколько изменить вектор разговора и обратиться к теме, которая уже давно стала для нас настоящей проблемой. Для чего предлагаю съездить на кладбище. Далеко не поедем – на ближайшем от Лиды увидим картину, характерную для всех погостов нашего (да и не только нашего) района.
Выезжаем на кладбище вблизи завода горячего оцинкования. Андрей Владиславович уверенно проходит мимо новых захоронений и останавливается у довольно крупной, высокой сосны.
– Видите, что с ней сделали?
Вижу: кора сосны вкруговую обтесана – дерево должно вскоре засохнуть. Говорю об этом своему спутнику и гиду.
– Все правильно. Так здоровое и еще прочное дерево превращают в аварийное. Сосна вскоре высохнет. Затем последует обращение в местный орган власти с просьбой ее убрать. Убрать такое дерево непросто. Взять и спилить нельзя: будут повреждены памятники, оградки, могилы, которых вокруг немало. Задача по плечу только нашим четырем арбористам. Вы видели, как они работают? На головокружительной высоте, спиливают сначала сучья, затем сам ствол, от верхушки дерева до его основания. Отпиленные части плавно спускаются на веревках к земле. Иногда здоровенный сук весом килограммов 200, отрываясь от ствола, мощно бьет в него всей своей массой… Ствол начинает качаться, и внизу у наблюдателей перехватывает дыхание от чувства страха за висящего наверху человека. Немного спокойней, когда есть уверенность в том, что дерево достаточно крепкое. Однако если оно высохло, то может сломаться в любое время. А там, наверху, – молодой человек. У него есть семья, есть близкие... Так почему он должен подвергаться смертельному риску? Работы на высохших деревьях крайне опасны и потому запрещены. Тот, кто стесывал кору на сосне, о последствиях своих действий, возможно, даже не догадывался.
Пройдемте дальше. Видите вон то дерево? Теперь сюда смотрите. Еще одно слева, потом справа, и вот здесь...
Соглашаюсь: деревьев с обтесанными стволами здесь немало. В то же время на местах новых захоронений люди продолжают обсаживать могилы березками, дубками, черешнями... Деревца эти пока небольшие. Но растут они быстро.
Возвращаемся в город. Улица Советская. Машина замедляет ход у линии саженцев. «Эти деревца вряд ли вырастут, и на тех пустых земляных квадратах тоже ничего не появится, – говорит мой собеседник. – На них вообще ничего не растет. Даже сорняки. Хотя мы землю обновляли, цветы пробовали выращивать. Бесполезно. Что-то подлито, скорее всего. Но давайте посмотрим на взрослые деревья во дворе дома сразу за «Жемчужиной». Там когда-то уже падало аварийное дерево. Иссохший ствол поломал скамью, его ветви уперлись в двери подъезда, повредили домофон, разбили окна на втором этаже… К счастью, в тот выходной день никого не оказалось рядом. Люди не пострадали».
Смотрю на круговые пропилы в коре еще у одного дерева и понимаю: на этом «приключения» здесь не закончатся, кто-то очень хотел их продолжения.
Едем к Лидскому озеру. Там, в низине неподалеку от школы ДОСААФ, растут тополя. Деревья какому-то «бобру» пришлись по вкусу: кора на них вкруговую словно обгрызена. «Люди издревле понимали, что тополь, посаженный в низине, заберет значительную часть воды, которая здесь скапливается, – поясняет Андрей Нитиевский. – Уберем тополя – вернется болото».Мы возвращаемся в редакцию. Говорим о том, что нельзя безосновательно, руководствуясь только своими личными представлениями о красоте, уничтожать объекты растительного мира. Андрей Владиславович объясняет, какие необходимы согласования, чтобы убрать такой объект в городе. Говорим о распоряжении председателя Лидского райисполкома, предусматривающем удаление в этом году 530 аварийных деревьев. В конце беседы вспоминаю обтесанные, пропиленные стволы на кладбище, во дворах, у озера… Дел у лидских арбаристов впереди много. И не надо, нельзя, стыдно, в конце концов, создавать им дополнительные трудности, намеренно высушивая деревья: работа на высоте и без того с повышенным риском прочно связана.
