31 год после Чернобыля. Жительница Лиды: «В ту ночь вдруг стали сильно дребезжать телеграфы…»

70-летняя Галина Ивановна Михаленко считает себя лидчанкой, хотя, как и многие представители старшего поколения, говорит: ее родина – cоветский союз. Она родилась на Урале, в небольшом городке Алапаевске. Так было угодно судьбе, что в этот же город приехал трудиться молодой человек из Беларуси, ее будущая половинка – Василий Михаленко. Встретились, полюбили, поженились... Галина Ивановна уехала за мужем, на его родину, к родителям, в город Хойники, что на Гомельщине. Здесь же, в Гомельской области, в городе Брагине, супруги обосновалась: построили дом, посадили сад, завели хозяйство и, как тысячи белорусов, – молодые, полные сил и желания жить и трудиться, были счастливы. Василий Александрович работал в строительстве, прорабом, Галина Ивановна, как и у себя на родине,– в связи, бригадиром телефонистов-телеграфистов.

– 26 апреля 1986 года у меня как раз была ночная смена, – вспоминает Галина Ивановна. – Об аварии мы, конечно, не знали. Одно запомнилось: в ту ночь вдруг стали сильно дребезжать телеграфы. Я удивилась и стала звонить коллеге – тоже самое происходило и у  нее.

О случившемся на АЭС узнали немного позже, хотя и не представляли всей сложности ситуации… «К нам в гости из России приехала моя сестра, – говорит Галина Михаленко. – С ней был такой эпизод: в Брагине она купила куртку, в ней же уехала домой. Во время проверки въезжающих на металлической молнии ее новой куртки нашли радиацию. Позже сестра и сама проверилась – к счастью, все было хорошо».

В регионе началась ликвидация последствий, сюда вошли военные. «Если ранее я собиралась в отпуск, то теперь об этом не могло быть и речи… Работа у нас стала крайне напряженной – телефонисты-телеграфисты постоянно передавали сообщения. Мы не уходили со своих рабочих мест по три дня подряд, – рассказывает Галина Ивановна. – Муж приносил мне еду. Я потеряла счет дням и ночам – выходила на крыльцо и не могла понять, какое это время суток и где мой дом».

Вскоре регион стали отселять… «Это была и общая, и наша личная боль: у нас уже имелся свой дом, сад, огород, хозяйство (муж любил работать на земле), – рассказывает Галина Ивановна. – И вдруг, в одночасье, все нужно было оставить. Но… Выезжали все. Мы даже немного задержались: квартиру в Лиде получили в 1992 году, а переехали только в 1993-м. Причин было несколько: мать мужа не хотела уезжать – как и любому человеку в пожилом возрасте, ей хотелось остаться и уйти на покой на родной земле. Муж перенес операции – на желудке и на глазах.

На новом месте, в Лиде, им дали двухкомнатную квартиру, за городом выделили десять соток земли под дачу. Оба они были уже на пенсии, глава семьи к тому же имел группу инвалидности.

– Город принял нас хорошо. Так мы и стали лидчанами, – говорит Галина Михаленко. – К нам часто приезжали родственники из России, мой брат и племянники – Лида им очень нравилась.

Галина Михаленко (слева) со своей верной помощницей и другом Бернардой Додой.

Прошли годы, и совсем незаметно подкрался пожилой возраст, а вместе с ним и трудности. Семь лет назад Галина Михаленко сломала ногу в бедре. С тех пор мир ее ограничился стенами квартиры. Муж постепенно терял зрение и вовсе ослеп. Оба супруги стали почти беспомощны. Но однажды у них появилась помощница, советчица и просто добрая, отзывчивая душа – их социальный работник Бернарда Дода. На протяжении семи лет она ухаживала за обоими супругами. К сожалению, три недели назад не стало главы семьи, Василия Александровича. И кто знает, как бы перенесла это испытание Галина Ивановна, если бы рядом пять дней в неделю не была ее верная Бернарда.

– Она не только мои руки и ноги, она – все! Уберет, постирает, сходит в магазин (и не просто сходит, а выберет, где дешевле, купит даже то, чего нет в списке – сделает мне маленькую радость). Она и моя отдушина… Ни телевизор, ни чтение, ни рукоделие не заменят живого общения – оно спасительнее любого эликсира! – делится Галина Ивановна. – Я часто размышляю над своей жизнью: вспоминаю родину, молодые годы, чернобыльскую трагедию, переезд, потерю мужа (совсем немного, чуть более полугода, он не дожил до нашей золотой свадьбы) –хочется плакать. Но – вытираю слезы и жизнь кажется немного лучше, а все только потому что рядом есть дорогой и родной человек.