А где служил ты? Житель агрогородка Ёдки рассказал о своей службе в группе разминирования 557-й инженерной бригады
Героями наших статей периодически становятся люди, связанные с военной службой. Зачастую это представители воинских частей, базирующихся на территории Лиды. Однако дважды в год сотни лидчан отправляются нести срочную службу вдали от родного дома, в подразделения, деятельность которых весьма редко или же вообще никогда не находила отражение на страницах «Лідскай газеты». Проект «А где служил ты?» продолжает рассказывать именно о таких парнях.
Воспоминания о срочной службе в армии у 21-летнего Дмитрия Диско совсем свежи. В конце ноября прошлого года он еще находился в расположении 557-й инженерной бригады, которая дислоцируется в Гродно. В конце месяца вернулся домой, где начал подготовку к очередному жизненному этапу. Житель агрогородка Ёдки мечтает продолжить военную деятельность и планирует трудоустроиться в одной из воинских частей Лидского гарнизона, несмотря на то что срочная служба в армии была для него непростой и даже опасной. Об этом Дмитрий и рассказал журналисту «Лідскай газеты».
«Еще за полгода до отправки в ряды Вооруженных Сил я точно знал: служить буду! Военный комиссариат направил меня в Лидское ДОСААФ получать водительские права категории С. На протяжении пяти месяцев практически ежедневно посещал занятия, впоследствии успешно сдал экзамены. Конечно же, сразу понял, что в армии буду водителем, но с чем придется столкнуться в итоге, совсем не ожидал.
Изначально я попал в мостостроительный взвод 557-й инженерной бригады и большую часть своей службы провел именно там. Однако наиболее памятным оказался заключительный период армейской жизни, проведенный в составе группы разминирования. Правда, еще до этого необходимо было пройти дополнительные курсы теоретической подготовки, в частности, по перевозке опасных грузов.На одиннадцать суток свою воинскую часть сменил на казарму в Печах. Именно там проходило обучение. Каждый день ходили на занятия, как в школе. Очень много конспектировали: какие снаряды можно возить, как их складывать, как укомплектовывать машину, чтобы в случае возможного взрыва никого не зацепило.
К примеру, в кузове машины группы разминирования ближе к кабине насыпается стена из песка, которая фиксируется с помощью деревянного бруса. Ее высота составляет около полутора метров, толщина – тридцать сантиметров, вес – полторы тонны. Снаряды перевозятся только в специальной ванне, внутрь которой также засыпается песок и некоторое количество опилок. Важно, чтобы боеприпасы уверенно фиксировались, не катались по кузову. Для перевозки снарядов определенного вида применяются специальные ящики. Ничего лишнего в кузове быть не должно. Транспортное средство проверяется на предмет поломок ежедневно.
Чуть позже, уже в своей части, проходило дополнительное обучение, венчали которое практические занятия на полигоне. Пробовали самостоятельно подрывать снаряды. В принципе, как во время обучения, так и впоследствии, во время остального периода службы, подключает подрывную машинку, другое оборудование только командир группы, солдатам срочной службы этого не доверяют из соображений безопасности.
Естественно, я осознавал, что в работе группы разминирования имеется большая доля риска, поэтому старался максимально ответственно подходить к процессу обучения. К тому же был уверен в действиях командира, который, кстати, мой земляк – родом из Лиды. В большинстве случаев на вызовы отправлялись с ним вдвоем, дополнительные силы задействовались только при очистке полигонов после учений. Для этого военнослужащие выстраиваются цепочкой и визуально или с помощью металлоискателей ищут снаряды, которые не взорвались.
Сентябрь – самый напряженный месяц для военнослужащих группы разминирования. Обычно выезжали на вызовы раз в неделю, а в период, когда кипят полевые работы, уборка картофеля в особенности, даже по несколько раз в день. Помню, как за короткий промежуток времени трижды отправлялись на картофельное поле рядом с Волковыском, там находили минометные снаряды времен Великой Отечественной войны. По итогам проводили зачистку всей территории.
Часто забирали снаряды уже с неисправными взрывателями, но были случаи, когда находка имела реальную угрозу. Как-то в Немане, прямо в воде, люди обнаружили снаряд, скорее всего, немецкий, с большим «хвостом». Поблизости плавало много отдыхающих, но до той поры боеприпас не попадался им на глаза. Видимо, вымыло на поверхность дна недавно. Так как это место находилось рядом с городом, с различными постройками, взрывать снаряд в воде было нельзя. Пришлось доставать его на поверхность, класть в машину и ликвидировать уже на близлежащем полигоне.
А вот противотанковую мину, найденную недалеко от границы с Литвой, обезвреживали прямо на месте, так как она была опасной, то есть непереносимой. Сделали небольшой подкоп и взорвали.
Конечно же, еще до того, как мы приступаем к разминированию, территория освобождается от людей. До времени приезда саперов на месте происшествия дежурит сотрудник милиции, также прибывает представитель военного комиссариата. Он помогает установить разновидность боеприпаса и степень опасности, которую несет находка. После ее ликвидации окрестности обязательно зачищаются с помощью металлоискателей и щупов. Иногда случается, что поблизости в земле также лежат снаряды.
К слову, военнослужащие группы разминирования внутренних войск, обладающие серьезным оснащением, защитным оборудованием и спецодеждой, ликвидируют еще более опасные снаряды, за обезвреживание которых мы не беремся.
Запомнился случай, когда мы выезжали на раскопки. В военный комиссариат обратился пожилой мужчина, указавший на дзоты, расположенные недалеко от Гродно. Он признался, что, когда был маленьким, забирался туда вместе со своим отцом, видел небольшую комнату, в которой хранились боеприпасы. По прибытии мы действительно обнаружили дзот. К тому времени он уже или развалился от старости, или был умышленно взорван для того, чтобы местные жители не залазили в него. Около суток мы обследовали указанную территорию, но ничего опасного не выявили. Лишь несколько пустых гильз. В процессе нашли еще один такой же дзот, но уже целый. Однако и в нем боеприпасов не было.
А на полигоне «Доманово» мы совершали подрыв зданий, которые ранее принадлежали уже расформированной воинской части. Если ранее занимались ликвидацией снарядов, то тогда – их закладкой. Было необычно и зрелищно.
Немногие знают, что каждый выезд на разминирование оплачивается даже солдату срочной службы. Сумма небольшая, но все равно на мелкие расходы, сладости хватало.
Когда вызовов не поступало, как и другие мои сослуживцы, занимался в расположении части согласно распорядку дня. Были и физическая, и строевая, и идеологическая подготовка, информационный час. Отмечу отличную кухню. Кстати, качество питания в армии ныне улучшилось. Насколько мне известно, во многих воинских частях уже работают военсервисы. То есть еду готовят не сами солдаты, а повара по образованию – гражданские люди.
В целом, от службы у меня остались хорошие воспоминания. Не зря же я свою дальнейшую жизнь решил связать с военным делом. Уверен, что этот шаг будет оправданным, так как еще в армии привык действовать без права на ошибку».
