В преддверии дня воссоединения Восточной и Западной Беларуси: Лида. Сентябрь 1939 года

31 Августа 2021 2286

В преддверии дня воссоединения Восточной и Западной Беларуси – 17 сентября – “Лідская газета” решила рассказать о том, как это коснулось непосредственно Лидчины, какими были для жителей те дни. Для этого редакция обратилась в Лидский историко-художественный музей.

Обширный материал о событиях сентября 1939 года газете предоставил старший научный сотрудник музея Валерий Сливкин. В нем использованы такие источники, как: Е. Ярмонт, «В тени замка Гедимина», Лида, 1995; Н. Дикевич, «Прынёманская рэчаiснасць», Минск, 2010; Н. Дикевич, «Дзітрыкі», Минск, 2010: А. Ф. Кулеш, «17 верасня 1939 г. – паваротны момант у жыцці беларусаў//Ліда і Лідчына», Лида, 2009, и другие, а также воспоминания уроженцев и жителей Лидчины. Сегодня мы представляем вниманию читателей часть этого материала.

Город с 27 тысячами жителей

В сентябре 1939 года Лида насчитывала 27 тысяч жителей: евреев, белорусов, поляков, русских и представителей других национальностей. Насчитывалось 15 заводов, 3 тысячи рабочих, также 600 ремесленников. Работали магазинчики, ателье, мастерские. Два военных городка: Северный, где дислоцируется 77-й пехотный полк, и Южный с аэродромом, где базируется 5-й летный полк.

Жители города работают, служат, торгуют. В Лиде можно услышать европейские радиостанции, советские станции слушать запрещено. Международная обстановка тревожная. Немцы присоединили Австрию, захватили Чехословакию, на очереди Франция или Польша...

Обстановка накануне

«Першага верасня нямецкi самалёт праляцеў з поўначы на поўдзень над чыгункай i скiнуў шэсць бомбаў: дзве з iх узарвалiся побач справа, дзве – на чыгунцы i дзве – злева. На мост бомбы не ўпалi, пашкоджаннi нязначныя, але перапалох у вёсцы (Сялец) выклiкалi вялiкi. Было зразумела: вайна пачалася. У абед прынеслi павесткi з’явiцца мужчынам у Лiду па мабiлiзацыi». (М. Дзікевіч, “Прынёманская рэчаіснасць”).

«Назавтра утром (2 сентября) над Лидой появился самолет. Он летел медленно и очень высоко. Его размеренный громкий гул привлек всеобщее внимание. Мы не знали, чей это самолет. Допускали, что это могут быть маневры. Ситуация прояснилась, когда на окраину города упала первая бомба. Тогда мы убедились, что это немецкие самолеты, от которых нужно прятаться. Никакой противовоздушной обороны не существовало, не было бомбоубежищ» (В. Ярмонт, “В тени замка Гедимина”).
15 сентября немцы заняли Белосток и замкнули окружение вокруг Варшавы.

Из воспоминаний Бронислава Петриковского, рабочего завода «Бенлянд»: «16 сентября до Лиды дошли слухи, что советские самолеты в районе Молодечно сбросили листовки, что Красная Армия идет освобождать Западную Белоруссию. Вечером, уже начало темнеть, вдруг зажглись уличные фонари, которые с начала войны не зажигали … Оказывается, бургомистр города Задурский, узнав о переходе границы советскими войсками, перестал поддерживать меры противовоздушной безопасности…

17 сентября Лида напоминала растревоженный муравейник. Металась полиция, неспокойно было в воинских гарнизонах. Дополнительную панику внес самолет, который средь бела дня долго кружил над городом. Он не был похож на те, польские, что стояли на местном аэродроме. «Большевики прилетали», — говорили более догадливые горожане.

Немного раньше опустело помещение полиции, а в здании городской власти несколько чиновников собирали в огромный сундук бумаги. Среди горожан пошли разные слухи. Одни говорили, что немцы приближаются к Лиде, другие – что Красная Армия».

Из воспоминаний Михаила Рачкевича, уроженца Лиды, организатора рабочей гвардии в городе в 1939 году: «К вечеру из полиции и администрации никого не осталось. Вместо полиции была сформирована «страж обывательска» из учителей и членов организаций полувоенного типа, таких, как «Звензок», «Стжелец» и др. Дошли вести, что Красная Армия приближается к городу со стороны Белицы и остановилась в 5 км в деревне Етки. Коммунисты и рабочие города начали готовиться к встрече Красной Армии».

Из воспоминаний Исаака Корабельника, 1920 г. р., комсомольца с 1936 года: «Вечером на территории бывшего рынка (в чердачном помещении) собрались коммунисты, комсомольцы, профсоюзный актив, приблизительно 12 человек. В их числе были Сороко, Рачкевич, Кошанский. На этом собрании был создан революционный комитет города, задача которого заключалась в том, чтобы захватить власть в городе до прихода советских войск, организовать охрану важных объектов. Члены комитета распределили между собой обязанности. Было напечатано обращение к населению».

Встречали с цветами

А вот как Исаак Корабельник, Михаил Рачкевич, Бронислав Петриковский вспоминали о приходе Красной Армии в наш город.

«Ночью с 17 на 18 сентября на углу современных улиц Калинина и Грюнвальдской была установлена триумфальная арка для встречи Красной Армии».

«Утром 18 сентября около автобусной станции (а находилась она у замка) сформировалась колонна демонстрантов. Горожане с цветами, красными флагами и песнями пошли навстречу Красной Армии в направлении д. Етки. Встреча произошла около д. Минойты. Обратно в город демонстранты вернулись с частями Красной Армии».

В 16 часов в Лиду вошли части Красной Армии.

“18 сентября многие увидели танки с нарисованными на них красными звездами. Правда, мощные машины в городе не задержались и быстро подались дальше на запад. Погода в тот день выдалась не очень. Шел дождь, было холодновато. Но непогодь не помешала сотням лидчан выйти на улицы. Все чего-то ждали, а конкретно — прихода в город Красной Армии. В четыре часа дня на новогрудском тракте показалась советская машина и подъехала под замковые стены. Из нее вышел красный командир…

«Едет конница!» — крикнул кто-то. Действительно, на дороге показались первые эскадроны бойцов Красной Армии. Люди горячо приветствовали войска….”

Приблизительно в 18 часов в замке состоялся митинг, на который собралось около 8 тысяч человек. Вся площадь вокруг замка была заполнена народом. Были установлены микрофоны. Красноармейцы раздавали участникам митинга советские газеты, брошюры, книги”.

Из воспоминаний Михаила Рачкевича: «На митинге (со стены крепости) выступил командир танкового подразделения подполковник Быков, который рассказал о международном положении и провозгласил в городе советскую власть. По окончании митинга было предложено собрать делегатов со всех фабрик и заводов на собрание. Потом Быков со мной поехал в штаб «стражи обывательской». Я был там раньше, но меня не впустили, потребовали представителя от воинской части. Быков приказал коменданту «стражи» – учителю гимназии Садевичу — передать охрану города под мое руководство, а «стражу» распустить. Потом поехали на почту. Товарищ Быков предложил служащим выбрать из своей среды начальника и наладить работу, а мне – присмотреть за этим поручением. Быков уехал в часть, я вернулся в «страж обывательску», чтобы ознакомиться с их порядком охраны города и начать организовывать рабочую гвардию. Поздним вечером в помещении бывшего старосты состоялось собрание делегатов заводов и фабрик под председательством Быкова, на котором выбрали председателя правления города, зав. горкомхозом и начальника рабочей гвардии».

Из воспоминаний Яна Сегеня, начальника 5-й летной базы в сентябре 1939 года: «18 сентября утром охранники, сторожившие мастерские и склады оружия, сообщили мне, что на аэродроме (изрытом бомбами!) приземлились три русских легких самолета. Самолеты построились в круг хвостами наружу с пулеметами, направленными во все стороны. Приказал стоять спокойно, не реагировать. Через некоторое время снова телефон. Охранник докладывает, что два офицера в сопровождении пары солдат, увидев спокойно стоящего охранника в гражданской одежде, подошли к нему и спросили о начальнике. Охранник сказал, что начальник находится в городе и что если хотят, то он может соединить их по телефону. Через минуту какой-то полковник представился и просил о встрече. Я пригласил его к себе, сказал, что прикажу охраннику, он вызовет авто, которое их привезет и отвезет. Согласился, и через полчаса были уже в бюро, где я исполнял служебные обязанности. Объяснил, что являемся техническим персоналом мастерских, что никаких войск в городе нет, что охраняем склады, а в городе гражданская милиция охраняет порядок. Офицер обратился с просьбой, не могли бы мы выровнять изрытый бомбами аэродром, потому что тут должны приземлиться тяжелые самолеты. Пообещал, что все будет оплачено. Я сказал, что это возможно, но продлится долго, так как механизмов для таких работ не имеем, а аэродром – сами видели. Предложил использовать наш полевой аэродром с другой стороны города, который не бомбился. Офицер выразил сомнения, не маленький ли, и выразил желание осмотреть. Я сообщил, что можем туда подъехать, это недалеко, ну, и поехали. Впереди – мой водитель, рядом с ним – солдат, сзади – я между двумя офицерами. Люди в городе, видя нас, были убеждены, что «большевики везут меня на расстрел». При осмотре полевого аэродрома оказалось, что там уже стояли караулы русской пехоты и охраняли несколько наших разведочных самолетов, укрытых в леске. Офицеры поблагодарили и возвратились в город, где я вышел, а их приказал отвезти на аэродром к их самолетам».

«18 верасня хтосьці выступіў з заклікам ісці ў вёску Ганчары – сустракаць Чырвоную Армію-вызваліцельку. Мы, пяць падлеткаў, не вытрымалі і пасля абеду пабеглі ў Ганчары. Па дарозе абагналі шэсць ці сем сялян з чырвоным сцягам, што ішлі з вёскі Супраўшчына на сустрэчу з Чырвонай Арміяй. Упоперак шашы была змайстравана арка, абвітая верасам, з прыбітымі галінкамi бярозы. Уверсе размясціўся плакат. Адно слова засталося ў памяці: «освободителям». Вакол аркі тоўпілася шмат людзей. Асноўных часцей арміі мы не дачакаліся і сталі збірацца дамоў. I тут пачулася: «Едзе»… Пад’ехаў на кані салдат. Быў гэта, напэўна, перадавы дазор – казак з чырвонымі лампасамі і шашкай з чырвоным аколышкам. Ён спрытна саскочыў з каня. Потым папрасіў вады. Мужчыны яго абступілі, пачалі штосьці гаварыць, задаваць пытанні… Адзін з мужчын спытаў, як будзем ваяваць — пад Варшавай нямецкія танкі. У адказ салдат выхапіў шашку, памахаў ёю, чым даў зразумець, што і мы не лыкам шытыя, і паскакаў далей» (М. Дзікевiч, «Дзітрыкі»).

“Вельмі добра памятаю, як усё адбывалася ў тыя дні ў нашай вёсцы Збляны. Вестка аб тым, што Чырвоная Армія перайшла дзяржаўную граніцу і рухаецца ў заходнім кірунку, была сустрэта яе жыхарамі з вялікай радасцю і ўсеагульным уздымам. Ва ўсходнім канцы вёскі пабудавалі арку. Працавалі ўсю ноч. Арку аздобілі восеньскімі кветкамі. Верх яе ўвянчалі пяціканечнай чырвонай зоркаю. Рыхтаваліся да сустрэчы як да самага вялікага свята. На другі дзень, не дачакаўшыся прыходу Чырвонай Арміі ў вёску, амаль усе маладыя (ды і старэйшыя) сяляне накіраваліся сустракаць яе ў мястэчка Беліцу.

Там на рыначнай плошчы сабралася мноства народу з Беліцы і навакольных вёсак: Зблян, Краснай, Лазян, Ямантаў, Табалы, Восава, Нясілавіч ды іншых. Актывісты былой падпольнай арганізацыі КПЗБ наладзілі мітынг. Усе ўважліва слухалі і чакалі. Ды толькі і на гэты раз, на жаль, нікога сустрэць не давялося. Толькі да паўсмерці напужаліся. Нехта з былых упраўленцаў Беліцкай гміны ўзышоў на імправізаваную трыбуну і голасна абвясціў, што, маўляў, Чырвоная Армія не прыйдзе. Яна на патрабаванне Англіі і Францыі спынілася і рушыла назад, спыніўшы свой паход на захад. Для ўсіх прысутных гэта быў бы выліты на іх галовы цабэрак ледзяной вады. Усе кінуліся дамоў. Рыначная плошча раптам апусцела. Памятаю, як асцярожныя і ўмудроныя жыццёвым досведам бацькі лаялі сваіх непаслухмяных нашчадкаў за іх нястрыманасць і неразважлівасць. Ноч была для ўсіх нават вельмі трывожнай. Але хутка ў вёску завітала адна з часцей РСЧА, і ўсё ўляглося. Страх адышоў, жыццё вярнулася ў звыклае рэчышча” (А. Ф. Кулеш, «17 верасня 1939 г. – паваротны момант у жыццi беларусаў).

Жизнь налаживается

19 сентября была организована рабочая гвардия. Начальником гвардии в Лиде был назначен председатель профсоюза строительных рабочих Михаил Тимофеевич Рачкевич.

20 сентября в газете «Знамя Советов» помещено обращение командования Белорусского фронта к солдатам польской армии и трудящимся Польши, в котором их призывали не проливать кровь, сдать оружие и не сопротивляться.

22 сентября вернулись из Картуз-Березы политзаключенные коммунисты Бондарь С. А., Некрашевич А. И., Радецкий М. Р.

24 сентября лидские школы возобновили обучение. В здании первой школы были открыты две семилетние школы: русская №1 и белорусская №2.

25 сентября сотрудник газеты «Советская Белоруссия» связался по телефону с председателем Временного управления города Лиды Петром Захаровичем Калининым. Он сообщил: «Сейчас город Лида живет нормальной жизнью. Начали работать заводы и фабрики. Временное управление установило тесную связь с местным населением. Ежедневно в управление приходят тысячи людей — крестьяне, рабочие, местная интеллигенция. Приходят целые делегации. Основной волнующий всех вопрос — это вопрос о земле. Приходят крестьяне с просьбой открыть школу на родном белорусском языке. Шаг за шагом устанавливается новая жизнь, жизнь свободная, без панов и их прислужников. Сам народ решает свою судьбу. Создаваемые повсеместно крестьянские комитеты взяли под свой контроль имения и другое имущество помещиков. Составляются списки бескоровных и безлошадных крестьян. Крестьянские комитеты приступили к разделу помещичьей земли».

Из воспоминаний Михаила Рачкевича: «Набралось много кавалерийских лошадей. Я не знал, что с ними делать. Тов. Калинин распорядился под расписку отдать их местным жителям и крестьянам, нуждавшимся в лошадях.

Начали работу школы, больницы. Но у фабрик еще не было возможностей пустить работу. Люди начали обращаться к Калинину с просьбой о работе. Калинин сказал, пускай побудут пока у тебя в рабочей гвардии. Когда установится порядок, проведем реорганизацию».

28 сентября в Лиде горожане радостно приветствовали выступление Красноармейского ансамбля песни и танца под руководством Исакова.

30 сентября вышел первый номер газеты «Уперад».

Горожане и красноармейцы на перекрестке улиц Сувальской – 3-го Мая знакомятся с газетой «Уперад».